Преступление против жизни и здоровья: статьи и ответственность по УК РФ, характеристика, правовые нормы, законодательная база

Общая характеристика

Правовое закрепление нормы о преступлениях против жизни получили в главе 16 Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 года (далее по тексту – УК РФ) – “Преступления против жизни и здоровья”. Условно все преступления против жизни можно разделить на три группы:

1. убийство (статьи 105-108 УК РФ);
2. причинение смерти по неосторожности (статья 109 УК РФ);
3. доведение до самоубийства (статья 110 УК РФ).

Отдельно стоит вопрос о преступлениях, которые ставят в опасность жизнь или здоровье человека. Это:

1. угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (статья 119 УК РФ);
2. принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации (статья 120 УК РФ);
3. незаконное производство аборта (статья 123 УК РФ);
4. неоказание помощи больному (статья 124 УК РФ);
5. оставление в опасности (статья 125 УК РФ)
6. заведомое поставление другого лица в опасность заражения ВИЧ-инфекцией (часть 1 статьи 122 УК РФ).

Эту категорию преступлений в теории уголовного права, чаще всего, выделяют в отдельную группу.

Ранее, в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, в Уголовном уложении 1903 года, Уголовном кодексе РСФСР 1922 года аборт (или изгнание плода) рассматривалось как посягательство на жизнь человека. Современное российское законодательство исходит из того, что жизнь человека при производстве аборта ещё фактически не наступила, и, следовательно, аборт не может рассматриваться как состав преступления, посягающего на жизнь человека.

Понятие и классификация уголовных правонарушений против личности

Самым тяжким деянием в рамках УК признано убийство. Совершить таковое преступники могут различными способами. Поэтому расследование преступлений против жизни и здоровья связано с выяснением большого количества тонкостей и целым рядом процессуальных и следственных мероприятий. Для определения наказания проступок следует классифицировать по точной статье. А это приводит к необходимости разбора его на составляющие части. Среди основных:

• объект — на кого направлено;
• субъект — кто совершил;
• способ;
• отягчающие обстоятельства и многое другое.

Подсказка: общим (родовым) объектом описываемых преступных деяний является здоровье человека и его жизнь.

Основные нормы российского правового поля приведены в Конституции РФ. А расшифровываются они в рамках иных законов. В Конституции прописан широкий круг прав граждан. Для их практического воплощения необходима система, позволяющая государству предоставить людям гарантии. Таковая существует — это система права. В частности, она позволяет гарантировать право человека на жизнь и здоровье юридическими методами.

Все нормы законодательства имеют одну общую цель — обеспечение свободы личности. А таковая проявляется в различных жизненных сферах:

• в экономическом пространстве;
• в политической жизни;
• в социальной сфере и других.

От наиболее серьезных посягательств человека защищают нормы Уголовного кодекса (УК) РФ. Они призваны оградить людей от негативных последствий преступлений, в частности, вредящих здоровью вплоть до смерти. Принципиальная основа уголовного права приведена во 2-м параграфе УК. Все нормы закона гарантируют гражданину свободу личности.

Конституция РФ от 12 декабря 1993 г

Преступные деяния разделены в тексте закона по видовым объектам преступлений. Кроме того, внутри глав выделены подразделы — статьи. Последние описывают один вид уголовного проступка, преследуемого законом.

Классификация проступков приведена в таблице:

Преступления против здоровья человека

Составы преступлений против здоровья человека относятся к категории материальных, так как их объективная сторона предполагает наряду с наличием общественно опасного действия или бездействия наступление определенных вредных последствий

Последствием подобного преступления выступает тот вред, который причиняется виновными действиями субъекта здоровью потерпевшего. Нельзя согласиться с М.Д. Шаргородским, который только некоторые составы преступлений против здоровья человека (связанные, например, с потерей руки, ноги, зрения и т.п.) считал материальными, другие же (например, нанесение удара, причинение раны) рассматривал как формальные Ведь и при потере ноги, руки, зрения, и при ударе или нанесении раны здоровью потерпевшего причиняется вред, который и является в каждом случае последствием рассматриваемых преступлений. Если же вреда здоровью потерпевшего не причинено (допустим, при оскорблении действием), нет и состава преступления против здоровья человека. В противном случае виновное лицо будет нести уголовную ответственность.

Понятие “вред здоровью” действующий УК РФ не раскрывает, вследствие чего оно стало предметом исследования науки уголовного права, а также объектом толкования ведомственных нормативно-правовых актов. В частности, Правилами судебно-медицинской экспертизы тяжести вреда здоровью 1996 г вред здоровью определялся как телесные повреждения, т.е. нарушение анатомической целости органов и тканей или их физиологических функций, либо заболевания или патологические состояния, возникшие в результате воздействия различных факторов внешней среды: механических, физических, химических, биологических, психических (п.2).

Полагаем, подобное толкование вреда здоровью должно быть закреплено на уровне закона (как специального, определяющего критерии оценки тяжести вреда здоровью в целом, так и уголовного), чтобы обеспечить единообразное понимание данного термина не только в теоретической и практической юриспруденции, но и судебной медицине. Пока же вопрос о содержании понятия “вред здоровью” остается в числе дискуссионных, так как ни об одной из возможных форм причинения вреда здоровью человека – телесных повреждениях, заболеваниях и патологических состояниях – в уголовном законе ничего не говорится. По нашему мнению, в этом состоит существенный дефект юридической конструкции составов преступлений против здоровья человека. Тот факт, что в настоящее время трактовка указанных понятий черпается многими криминалистами из текста Правил, следует признать аномальным явлением, поскольку в медицинских нормативных актах отражено соответствующее этой профессии видение сути тех или иных юридических понятий, которое по содержанию в большинстве случаев не совпадает с правовым представлением о них

Вместе с тем, важно подчеркнуть обоснованность замены законодателем в статьях УК РФ понятия “телесное повреждение” понятием “вред здоровью”: последний как нельзя более точно отражает последствия преступлений против здоровья человекаВо-первых, с позиций судебной медицины, понятие “телесное повреждение” имеет отношение к любому состоянию человека – прижизненному или посмертному, а “вред здоровью” – только к прижизненному, что более тесно связывает его с объектом рассматриваемых преступлений. Во-вторых, нанесение вреда здоровью обусловлено исключительно противоправными действиями, в то время как телесного повреждения – как противоправными, так и не противоправными действиями. Наконец, в-третьих, понятие “вред здоровью” включает в себя такие категории, как психические расстройства, венерические заболевания, ВИЧ-инфекция, в то время как понятие “телесные повреждения” данные виды патологий не охватывает.

Надо сказать, что из трех возможных форм причинения вреда здоровью человека лишь телесное повреждение имеет длительную историю существования в юриспруденции и судебно-медицинской науке. Две другие формы – заболевания и патологические состояния – по сути, впервые с введением в действие УК РФ трактуются в уголовном праве как преступные последствия рассматриваемых преступлений. Отсюда возникает необходимость дать им правильное и точное определение.

Мы поддерживаем позицию И.Б. Бойко, который под заболеванием применительно к преступлениям против здоровья человека предлагает понимать ненормальное состояние организма, характеризующееся появлением анатомических и (или) функциональных расстройств вследствие деструктивного воздействия внутренних (ненасильственных) неблагоприятных факторов (например, инфаркт миокарда, гипертоническая болезнь, язва желудка и др.). В свою очередь, патологическое состояние – это явление, как правило, развивающееся в ответ на имеющееся заболевание или полученное телесное повреждение и проявляющееся преимущественно функциональными расстройствами (например, шок, кома, острая сердечная недостаточность и др.). Оба явления, как справедливо отмечает ученый, являются сугубо медицинскими и устанавливаются на основе судебно-медицинской экспертизы.

Сложнее обстоит дело с толкованием телесного повреждения, поскольку различные авторы вкладывают в этот термин неодинаковый смысл. Расхождения во взглядах по указанному вопросу сводятся, в сущности, к тому, что именно следует считать объектом данного преступления: общественные отношения, обеспечивающие здоровье человека, или общественные отношения, обеспечивающие его телесную неприкосновенность, – и соответственно относятся или нет к телесным повреждениям удары, побои и иные насильственные действия, сопряженные с причинением физической боли. Надо сказать, что единого подхода к решению данной проблемы не было выработано ни в дореволюционной науке уголовного права, ни в более поздние десятилетия.

Так, Н.С. Таганцев писал, что “телесное повреждение должно охватывать все случаи причинения физической боли или страдания”. По мнению С.В. Познышева, под понятие телесного повреждения подходит причинение другому лицу не только страдания длящегося, до известной степени расстраивающего здоровье, но и мимолетной бесследно проходящей физической боли

Представляется, что такое широкое определение понятия телесного повреждения с теоретической точки зрения нельзя признать правильным. В противном случае однородными становятся различные по характеру и степени своей общественной опасности преступления, что недопустимо.

П.А. Дубовец полагал, что удары, побои и иные насильственные действия, связанные с причинением физической боли, так же как и все другие телесные повреждения, наносят вред здоровью человека. При этом он ссылался на медицинскую литературу, согласно которой физические страдания, боль нарушают нормальное функционирование органов тела. Аналогичной точки зрения придерживаются и другие авторы, которые усматривают в собственной позиции некий компромисс, считая удары, побои и иные насильственные действия частным случаем нанесения телесных повреждений.

Однако согласиться с изложенной трактовкой понятия телесных повреждений было бы неверно. В результате ударов, побоев и иных насильственных действий хотя и причиняется некоторый вред здоровью, но он столь незначителен, что объективно его не в состоянии выявить судебно-медицинская экспертиза и определить суд, и уже поэтому его не должен принимать во внимание закон. “Сущность: телесного повреждения, – как правильно отмечает В.К. Жукова, – выражается в причинении не любого, а лишь более или менее значительного, реально ощутимого вреда, т.е. расстройства здоровья”. У М.М. Гродзинского справедливое сомнение “вызывает: сама возможность существования такого телесного повреждения, которое не было бы связано с расстройством здоровья: всякое телесное повреждение всегда и непременно будет связано с расстройством здоровья”. Прав и Н.И. Загородников, который подчеркивал, что “одним из конститутивных признаков, отграничивающих телесные повреждения от других преступлений против здоровья, является причинение определенного вреда, объективно выраженного и поддающегося точному определению соответствующими специалистами”. Аналогичную позицию занимают разработчики Правил, в п.25.4 которых сказано, что небольшие немногочисленные повреждения (ссадины, кровоподтеки, небольшие поверхностные раны), не влекущие за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности, не расцениваются как вред здоровью.

Мы полностью согласны с теми авторами, которые определяют телесное повреждение как общественно опасное противоправное причинение вреда здоровью другого лица, выразившееся в нарушении нормального функционирования тканей или органов человеческого тела. Такое определение, как представляется, включает в себя характерные юридические и медицинские признаки, относящиеся ко всем телесным повреждениям. Что же касается признания причинения вреда психическому здоровью (психической сфере) человека специальным видом телесных повреждений, мы их мнения не разделяем.

Как правильно отмечает И.Б. Бойко, “телесное повреждение – исключительно судебно-медицинское понятие (в других медицинских науках, в том числе и в близкой судебной медицине – судебной психиатрии, этого понятия нет), которое имеет отношение только к телу – физической или соматической составляющей человека, т.е. ко всем разрушениям/расстройствам деятельности человеческого организма, не приведшим к нарушениям со стороны психики. Таким образом, психическая сфера, как и вопросы психического здоровья, к данному термину прямого отношения не имеют”. Тем не менее, это утверждение весьма условно, так как практически любое состояние нарушенного соматического здоровья неизбежно отражается на психике человека, однако юридически более точно квалифицировать различные психические расстройства на основании термина “заболевания”.

Как известно, действующее уголовное законодательство России устанавливает три категории причинения вреда здоровью человека: тяжкий вред, вред средней тяжести и легкий вред. В силу того, что признаки, характеризующие тот или иной вред, подробно изложены в юридической и судебно-медицинской литературе, а также прокомментированы в Правилах, нет необходимости подробно останавливаться на них в настоящей статье, тем более что большинство из них для исследования требуют специальных медицинских познаний. Укажем лишь на некоторые проблемы квалификации.

В части 1 ст.111 УК РФ при перечислении видов тяжкого вреда здоровью опасный для жизни вред поставлен на первое место. Это обусловлено: с криминологической позиции – его подавляющей распространенностью в социально-криминальной практике среди всех видов тяжкого вреда здоровью, с медицинской позиции – его многочисленными разновидностями, с уголовно-правовой позиции – его наибольшей степенью опасности по сравнению с другими разновидностями тяжкого вреда здоровью, поскольку его причинение представляет опасность для жизни.

Следует заметить, что в литературе (как юридической, так и судебно-медицинской) в течение длительного времени не было единого мнения по вопросу о том, как понимать опасность вреда, причиняемого здоровью, для жизни и какие повреждения следует относить к опасным для жизни.

Некоторые авторы считали, что степень тяжести и опасности вреда здоровью следует определять на основании его состояния после причинения вреда, так как вообще не существует неопасного для здоровья вреда, а общее состояние здоровья следует оценивать по последствиям перенесенной или не перенесенной болезни. Представляется, что отмеченные криминалисты попросту смешивали понятия “опасность вреда здоровью для жизни” и “исход повреждения”, что вряд ли оправдано.

Иную позицию занимал А.С. Никифоров, утверждавший, что “вред должен признаваться как опасный для жизни и, следовательно, тяжкий – при наличии причинной связи между нанесенным вредом здоровью и возникшей на его основе опасностью для жизни” и что “при этом несущественно, был ли вред здоровью опасным в момент его причинения или опасность проявилась во время последовавшей за этим болезни, оставило ли такое повреждение после себя стойкую утрату здоровья или не оставило”. Аналогичной точки зрения придерживались и другие ученые.

Существовал и еще один, весьма своеобразный, подход, состоявший в том, что опасность вреда для жизни должна определяться характером орудия, которым было нанесено повреждение, а также средствами и способом действия преступника.

В настоящее время большинство криминалистов справедливо полагают, что опасность для жизни потерпевшего устанавливается исключительно на момент причинения тяжкого вреда здоровью, независимо от его дальнейших последствий. При этом предотвращение смертельного исхода в результате своевременного оказания медицинской помощи (доврачебной (первой), неквалифицированной, квалифицированной), специфики организма потерпевшего (например, повышенной стойкости к поражающим факторам вследствие отсутствия заболеваний) или по иным причинам не изменяет оценку вреда здоровью как опасного для жизни. Аналогичную позицию занимает судебная практика.

Важно подчеркнуть, что тяжкий вред здоровью, опасный для жизни, в уголовном законе только назван, но не определен, в связи с чем относится к категории бланкетных признаков. Его содержание раскрывается в п.30, подп.31.1, 31.2 п.31, подп.32.1-32.18 п.32, п.33-34, подп.35.1-35.9 п.35 Правил.

По нашему мнению, в ч.1 ст.111 УК РФ бланкетность данного признака – тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни, – объясняется невозможностью приведения и перечисления всех разновидностей данного вреда в диспозиции указанной нормы ввиду сложившейся уголовно-законодательной техники.

На основании п.30 Правил “опасным для жизни вредом здоровью могут быть как телесные повреждения, так и заболевания и патологические состояния”, т.е. указанный вред здоровью дифференцируется на телесные повреждения, заболевания и патологические состояния.

Телесные повреждения, именуемые далее термином “повреждения”, регламентируются п.31, подп.31.1, 31.2, п.32, подп.32.1 – 32.18 и п.33 Правил, а заболевания и патологические состояния – п.34, 35, подп.35.1-35.9 Правил.

Согласно п.31 Правил опасными для жизни повреждениями являются: повреждения, которые по своему характеру создают угрозу для жизни потерпевшего и могут привести его к смерти (31.1); повреждения, вызвавшие развитие угрожающего жизни состояния, возникновение которого не имеет случайного характера (31.2).

Перечень повреждений первой группы содержится в подп.32.1-32.18 п.32 Правил. В соответствии с ним к первой группе опасных для жизни повреждений относятся:

проникающие ранения черепа, в том числе и без повреждений головного мозга (32.1);

открытые и закрытые переломы костей свода и основания черепа, за исключением переломов костей лицевого скелета и изолированной трещины только наружной пластинки свода черепа (32.2);

ушиб головного мозга тяжелой степени;

ушиб головного мозга средней степени при наличии симптомов поражения стволового отдела (32.3); проникающие ранения позвоночника, в том числе и без повреждения спинного мозга (32.4);

переломы-вывихи и переломы тел или двухсторонние переломы дуг шейных позвонков, а также односторонние переломы дуг I и II шейных позвонков, в том числе и без нарушения функции спинного мозга (32.5);

вывихи (в том числе подвывихи) шейных позвонков (32.6); закрытые повреждения шейного отдела спинного мозга (32.7);

перелом или перелом-вывих одного или нескольких грудных или поясничных позвонков с нарушением функции спинного мозга (32.8);

ранения, проникающие в просвет глотки, гортани, трахеи, пищевода, а также повреждения щитовидной и виточковой железы (32.9);

ранения грудной клетки, проникающие в плевральную полость, полость перикарда или в клетчатку средостения, в том числе и без повреждений внутренних органов (32.10); ранения живота, проникающие в полость брюшины (32.11);

ранения, проникающие в полость мочевого пузыря или кишечника (за исключением нижней трети прямой кишки) (32.12);

открытые ранения органов забрюшинного пространства (почек, надпочечников, поджелудочной железы) (32.13);

разрыв внутреннего органа грудной или брюшной полостей, или полости таза, или забрюшинного пространства, или разрыв диафрагмы, или разрыв предстательной железы, или разрыв мочеточника, или разрыв перепончатой части мочеиспускательного канала (32.14);

двусторонние переломы заднего полукольца таза с разрывом повздошно-крестцового сочленения и нарушением непрерывности тазового кольца, или двойные переломы тазового кольца в передней и задней части с нарушением его непрерывности (32.15);

открытые переломы длинных трубчатых костей – плечевой, бедренной и большеберцовой, открытые повреждения тазобедренного и коленного суставов (32.16);

повреждение крупного кровеносного сосуда: аорты, сонной (общей, внутренней, наружной), подключичной, плечевой, бедренной артерий или сопровождающих их вен (32.17); термические ожоги III – IV степени с площадью поражения, превышающей 15% поверхности тела;

ожоги III степени более 20% поверхности тела; ожоги II степени, превышающие 30% поверхности тела (32.18).

В пункте 33 Правил указано, что “ко второй группе опасных для жизни относятся повреждения, если они повлекли за собой угрожающее жизни состояние”.

“Опасным для жизни являются также заболевания или патологические состояния, возникшие в результате воздействия различных внешних факторов и закономерного осложняющиеся угрожающим жизни состоянием, или сами представляющие угрозу для жизни человека” (п.34 Правил).

Правила содержат и перечень угрожающих жизни состояний (п.35). К таковым относятся: шок тяжелой степени (III – IV степени) различной этиологии (35.1); кома различной этиологии (35.2); массивная кровопотеря (35.3); острая сердечная или сосудистая недостаточность, коллаж, тяжелая степень нарушения мозгового кровообращения (35.4); острая почечная или острая печеночная недостаточность (35.5); острая дыхательная недостаточность тяжелой степени (35.6); гнойно-септические состояния (35.7); расстройства регионального и органного кровообращения, приводящие к инфаркту внутренних органов, гангрене конечностей, эмболии (газовой и жировой) сосудов головного мозга, тромбоэмболии (35.8); сочетание угрожающих жизни состояний (35.9).

Приведенные перечни, содержащиеся в подп.32.1-32.18 и 35.1-35.9 Правил, включают значительное число разновидностей соответственно телесных повреждений, опасных для жизни, и состояний, угрожающих жизни. При этом у практических работников правоохранительных органов, осуществляющих раскрытие преступлений против здоровья человека и расследование уголовных дел об этих преступлениях, существует потребность на основании первоначальных сведений, поступающих из медицинских учреждений, в которые доставлены потерпевшие, до проведения судебной экспертизы самостоятельно распознавать вред здоровью как тяжкий, опасный для жизни. Поэтому представляется целесообразным разработать относительно обобщенные, доступные для восприятия лицами, не имеющими специального медицинского образования, перечни указанных повреждений и состояний. Это можно осуществить посредством классификации разновидностей указанных повреждений и состояний по группам на основании такого критерия, как характер телесного повреждения, опасного для жизни, и состояния, угрожающего жизни.

Руководствуясь этим критерием, следует, по нашему мнению, разновидности тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни, объединить в следующие группы:

1) проникающие ранения черепа (подп.32.1 Правил), позвоночника (32.4), глотки, гортани, трахеи, пищевода (32.9), грудной клетки (32.10), живота (32.11), мочевого пузыря или кишечника (32.12), почек, надпочечников, поджелудочной железы (32.13);

2) переломы костей свода и основания черепа (32.2), позвоночника или дуг I и II позвонков (32.5), грудных или поясничных позвонков (32.8), двусторонние заднего полукольца таза, двойные тазового кольца в передней и задней части (32.15), открытые длинных трубчатых костей – плечевой, бедренной и большеберцовой (32.16);

3) ушибы головного мозга тяжелой или средней степени (32.3);

4) вывихи, в том числе переломы-вывихи и подвывихи, шейных позвонков (32.5, 32.6);

5) повреждения закрытые шейного отдела спинного мозга (32.7), щитовидной и вилочковой железы (32.9), открытые тазобедренного и коленного суставов (32.16), крупного кровеносного сосуда (32.17);

6) разрывы внутренних органов (32.14);

7) термические ожоги III – IV степени с поражением свыше 15% поверхности тела, ожоги III степени и II степени свыше соответственно 20% и 30% поверхности тела (32.18);

8) шок тяжелой – III-IV – степени (35.1);

9) кома (35.2);

10) массивная кровопотеря (35.3);

11) острая недостаточность – сердечная или сосудистая (35.5), дыхательная тяжелой степени (подп.35.6 Правил);

12) некоторые другие.

Предлагаемый перечень разновидностей телесных повреждений, опасных для жизни, и состояний, угрожающих жизни, не является всеобъемлющим, хотя и охватывает подавляющее большинство их разновидностей. Ознакомленные с ним и опрошенные нами сотрудники органов внутренних дел и прокуратуры положительно оценили его наглядность и полезность для использования и высказались за распространение его в их подразделениях.

Следует заметить, что в упомянутых в Правилах не точно и не в той последовательности, как в уголовном законе (ч.1 ст.111 УК РФ), перечислены судебно-медицинские и несудебно-медицинские квалифицирующие признаки причинения тяжкого вреда здоровью. В них допущена определенная вольность в интерпретации положений одной из важнейших статей уголовного закона, предусматривающей ответственность за преступления против здоровья человека, что следует признать недопустимым. Как представляется, подобное несоответствие должно быть устранено путем корректировки содержания текста и структуры Правил, а также принятия специального федерального закона об основах определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека.

Среди признаков причинения тяжкого вреда здоровью, вызывающих определенные трудности в квалификации, следует в первую очередь назвать потерю зрения и слуха, так как органы зрения и слуха являются парными, и утрата ими функций наполовину (когда один глаз не видит или одно ухо не слышит) может вызывать дискуссии. Дело в том, что, хотя вопрос о квалификации потери зрения на один глаз как нанесения тяжкого вреда здоровью не вызывал особых возражений как в уголовно-правовой, так и в судебно-медицинской литературе*(24), предлагались различные способы его разрешения с точки зрения выбора критерия оценки. В частности, одни считали, что потерю зрения на один глаз следует признавать тяжким вредом по признаку утраты трудоспособности, другие – по признаку неизгладимого обезображения лица (при наличии потери глаза), третьи – по анатомо-патологическому признаку. Аналогичная картина наблюдалась и применительно к потере слуха на одно ухо.

С нашей точки зрения, потеря зрения на один глаз и слуха на одно ухо должны квалифицироваться как тяжкий вред здоровью по признаку утраты органом его функций. Данный подход вполне логичен и обоснован, ведь, как отмечали М.А. Тумаркина и П.Г. Арешев, “повреждение зрения на один глаз коренным образом меняет функцию органов зрения в целом, сужает поле зрения, приводит к потере рельефности и замене бинокулярного зрения монокулярным”*(25). Схожее обоснование квалификации содеянного в рамках причинения тяжкого вреда здоровью человека дается в литературе и применительно к случаям потери потерпевшим слуха на одно ухо*(26).

Сказанное, однако, не снимает вопроса о правильном указании соответствующих юридических признаков при квалификации тяжкого вреда здоровью человека в практической деятельности правоприменителя и закреплении указанных обстоятельств на уровне закона. Необходимо устранить возникшее противоречие в соотношении нормативного и правового источников, когда подзаконный нормативно-правовой акт (Правила) определяет сущность уголовного закона (ч.1 ст.111 УК РФ).

Кроме того, чтобы достичь единообразия следственно-судебной практики, следует выработать практические рекомендации по квалификации действий виновного, причинившего вред слепому глазу или не слышащему уху, когда требуется (по медицинским соображениям) их последующее удаление. Думается, тяжесть вреда здоровью в этих случаях должна рассматриваться с учетом длительности расстройства здоровья потерпевшего, возникшего как в связи с причиненным повреждением, так и последующей операцией. В литературе высказывались и другие соображения по исследуемой проблеме*(27).

В череде специальных вопросов уголовной ответственности за причинение тяжкого вреда здоровью человека находится проблема квалификации временной (хотя и весьма продолжительной) потери речи потерпевшего. Подобное последствие, как известно, может наступить вследствие различных стрессовых ситуаций, психических расстройств, заболеваний мозга и т.д. Как квалифицировать такое состояние потерпевшего, ставшее последствием посягательства на его здоровье, когда он может произносить лишь отдельные слова и несвязные фразы? Выяснение подобных вопросов, как представляется, вооружит следственно-судебную практику единообразным методологически правильным подходом в оценке тяжких преступлений против здоровья человека и укрепит уголовно-правовую охрану личности в Российской Федерации.

Среди дискуссионных вопросов квалификации тяжкого вреда здоровью человека является отнесение вреда к таковому по признаку потери органа или утрате органом его функций. Сложность состоит в том, что в ч.1 ст.111 УК РФ и Правилах отсутствует определение понятия органа человеческого тела и не перечисляются органы, потеря которых (или утрата которыми их функций) образует состав тяжкого вреда здоровью. Исходя из буквального толкования смысла закона, следует сделать вывод о том, что под потерей органа или утратой органом его функций имеется в виду потеря или утрата функций любым внешним и внутренним органом человеческого тела, который выполняет определенную роль, имеющую существенное значение для жизнедеятельности всего организма в целом.

Некоторые вопросы при квалификации преступлений против здоровья человека могут возникать также в связи с таким признаком причинения тяжкого вреда здоровью, как психическое расстройство. УК РФ и Правила не дают определения психических расстройств и не указывают, какие именно психические расстройства образуют состав причинения тяжкого вреда здоровью человека. Это обстоятельство вызвало появление в юридической литературе различных суждений о характере психического расстройства как признаке указанного состава преступления.

Одни авторы заявляли, что психическое расстройство, приобретенное потерпевшим вследствие причинения ему телесного повреждения, образует состав тяжкого вреда здоровью, если оно постоянное или временное, излечимое или неизлечимое, но обязательно тяжелое или серьезное*(28). Другие под психически расстройством в рассматриваемом аспекте понимали любое стойкое расстройство психической деятельности независимо от того, серьезное оно, тяжкое или легкое*(29). Иное мнение высказал А.П. Филиппов, по мнению которого, “психическое заболевание дает основание для признания повреждения тяжким, если такое заболевание является неизлечимым, хроническим”*(30). Большинство же отечественных криминалистов к тяжкому вреду относили не только хронические психические заболевания, но и временные, излечимые.

Последняя точка зрения представляется единственно правильной, так как любое другое решение проблемы привело бы к сужению сферы применения соответствующей нормы, что, безусловно, ослабило бы уголовно-правовую охрану здоровья человека. Более того, необходимо учитывать, что даже “нетяжелое”, “несерьезное” или “временное” (излечимое) психическое заболевание может иметь серьезные последствия для потерпевшего – осложнения, рецидивы, отрицательное влияние на трудоспособность и т.п. Поэтому уголовный закон (ч.1 ст.111 УК РФ) и Правила не классифицируют психические расстройства в зависимости от их тяжести, продолжительности и излечимости. Следовательно, причинение психического расстройства любой тяжести и продолжительности, излечимого или неизлечимого должно быть отнесено к причинению тяжкого вреда здоровью человека.

Одним из признаков нанесения тяжкого вреда здоровью является неизгладимое обезображение лица. Данное повреждение не причиняет существенного вреда здоровью человека, однако лицо потерпевшего при этом принимает уродливый, отталкивающий вид, что обрекает пострадавшего на постоянные переживания, которые “имеют в основе не только косметический дефект, но и опасность нарушения связи личности с обществом”. Учитывая это, законодатель с полным основанием относит указанное повреждение к категории причинения тяжкого вреда здоровью человека.

Как показало проведенное исследование, правоприменители испытывают определенные трудности при квалификации тяжкого вреда по указанному признаку. Сущность проблемы сводится к следующему:

1) требуется уточнить соотношение признаков неизгладимости и обезображения;

2) наполнить содержанием понятие изгладимости с учетом возможности проведения пластических операций;

3) преодолеть “неопределенность” признака обезображения;

4) установить границы лица.

Первые две задачи успешно решены в российском уголовном праве. В частности, суды рассматривают вопрос об обезображении лица лишь в том случае, когда в заключении судебно-медицинской экспертизы установлена неизгладимость повреждения. Что же касается пластических операций, то их исключительный характер, обусловленный многоэтапностью, наличием дополнительных душевных страданий, связанный с опасностью для здоровья потерпевшего и рядом других негативных факторов, не изменяет оценки повреждения лица как неизгладимого.

Сложнее обстоит дело с третьей и четвертой обозначенными проблемами. Так, в литературе справедливо отмечалось, что понятие “обезображение лица” является неопределенным, ибо решение вопроса о том, обезображивает ранение лицо или нет, представляет лишь субъективную оценку повреждения, даваемую каждым отдельным лицом (судьей)*(31). Как быть в этом случае, скажем, следователям, возбуждающим уголовные дела о причинении тяжкого вреда здоровью человека по признаку неизгладимого обезображения лица, если заведомо нет никакой уверенности в том, что суд признает то или иное повреждение именно обезображивающим лицо? Чем практические органы смогут подкрепить свое мнение о наличии данного признака, чтобы не сработать вхолостую?

Думаем, что конкретизировать данный признак до уровня четкого определения вряд ли возможно, поскольку всякий раз при принятии судом решения об обезображении лица во внимание принимается целый ряд факторов: локализация повреждения, ряд эстетических представлений о нормальной внешности человека и т.д. Однако чтобы более точно выявить содержание данного признака, вполне можно выработать комплекс наиболее типичных признаков обезображения лица и закрепить их в соответствующем законе.

Что касается определения границ лица, то в судебной медицине для области лица прелагаются следующие условные границы: верхняя – край волосистого покрова головы; боковая – передний край основания ушной раковины, задний край ветви нижней челюсти; нижняя – угол и нижний край нижней челюсти*(32). Однако это определение области лица неоднозначно, так как в отдельных случаях позволяет расширить границы этого важного в данном (юридическом (судебном)) отношении образования (в частности, в случае частичного или полного отсутствия волос на голове).

Следует заметить, что уголовный закон (ч.1 ст.111 УК РФ) предусматривает ответственность за обезображение только лица человека. Между тем, как справедливо замечал О.С. Викторов, “не менее тяжкие постоянные душевные переживания вызываются у потерпевшего причинением неизгладимого обезображения и других частей тела, в особенности шеи”. В этой связи ученый предлагал установить ответственность за причинение неизгладимого повреждения шеи*(33). Аналогичные суждения высказывал Ю. Юшков*(34).

Данное предложение заслуживает внимания, поскольку нередки случаи, когда повреждения шеи в передней, видимой части придают человеку не менее отталкивающий вид, чем нарушения внешнего вида лица. Схожие ассоциации, по нашему мнению, вызывает обезображенное ухо.

Среди признаков причинения тяжкого вреда здоровью человека некоторые проблемы квалификации вызывает такой признак, как значительная стойкая утрата общей трудоспособности не менее чем на одну треть, т.е. не менее 33%. Между тем Правила к нанесению средней тяжести вреда здоровью относят значительную стойкую утрату общей трудоспособности от 10 до 30%. Получается, что значительная стойкая утрата общей трудоспособности свыше 30%, но не свыше 33% не относится ни к тяжкому, ни к средней тяжести вреду здоровью человека. Думается, подобное несоответствие должно быть незамедлительно устранено применительно к тяжкому вреду округлением до 35%, учитывая кратность 5 всех значений, указанных в таблице определения степени утраты общей трудоспособности в зависимости от нанесенного вреда.

Заканчивая характеристику возможных последствий причинения тяжкого вреда здоровью человека, важно обратить внимание на такой признак, как заведомо полная для виновного утрата профессиональной трудоспособности потерпевшего. Сущность данного признака раскрыта в Правилах и в теоретической литературе, однако это не снимает всех возникающих проблем. Во-первых, указанный признак не вписывается в общую концепцию причинения вреда здоровью, поскольку не является ни телесным повреждением (в чистом виде), ни заболеванием, ни патологическим состоянием. Например, пианист, которому сломали пальцы рук, хотя и восстановил впоследствии работоспособность пальцев, однако навсегда утратил виртуозную технику владения инструментом. Таким образом, распространенное в настоящее время понятие “вред здоровью” требует переосмысления на социальном уровне. Во-вторых, говоря о полной утрате профессиональной трудоспособности потерпевшего, законодатель ни в одной статье УК РФ не упоминает о частичной потере такой трудоспособности, и в этом, по нашему мнению, состоит пробел правового регулирования. В целях его восполнения предлагаем ввести в действующую редакцию ст.112 УК РФ, предусматривающую ответственность за умышленное причинение здоровью вреда средней тяжести, указанный признак, тем самым установив ответственность за частичную утрату профессиональной трудоспособности потерпевшего.

Преступления против жизни и здоровья

Посягательства на жизнь и здоровье человека являются одним из наиболее тяжких и опасных преступлений, поскольку они наносят непоправимый (необратимый) вред важнейшим социальным ценностям – жизни человека.

Уголовному законодательству известны следующие преступления против жизни: убийство (ст. 105 УК РФ), убийство матерью новорождённого ребёнка (ст. 106 УК РФ), убийство, совершённое при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст. 108 УК РФ), причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ), доведение до самоубийства (ст. 110 УК РФ).

Как видно из данного перечня большинство преступлений против жизни – это убийства, к ним примыкают такие преступления, как причинение смерти по неосторожности и доведение до самоубийства

Объектом убийства, причинения смерти по неосторожности и самоубийства, являются жизнь человека.

С объективной стороны убийство, причинение смерти по неосторожности и самоубийство могут быть совершены как путём действия, так и бездействия. Действия в этом случае могут выражаться в непосредственном физическом воздействии виновного на потерпевшего (ранение, отравление и т.п.), так и опосредованного психического воздействия (угрозы, неожиданный испуг и т.п.), которые привели к противоправному лишению жизни другого человека или себя.

Смерть может быть причинена и путём бездействия. Это возможно если на виновного специально возлагается обязанность не допустить причинение или наступление смерти (матери в отношении новорождённого ребёнка, водителя в отношении других участников движения, врача в отношении пациента и любого человека, если его жизни угрожает опасность и т.п.).

Субъектом указанных преступлений являются физические, вменяемые лица, достигшие 16-летнего возраста, за исключением статьи 105 УК РФ, субъектами которого выступают лица, достигшие 14-летнего возраста.

Субъективная сторона убийства предполагает умышленную форму вины (прямой или косвенный умысел), когда виновное лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало или сознательно допускало эти последствия, или относилось к ним безразлично.

Понятие и виды преступлений против жизни.

Непосредственным объектом преступлений против жизни, является право человека на жизнь.

Виды преступлений против жизни:

1. Убийство (ст.ст. 105-108 УК РФ).

2. Причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ).

3. Доведение до самоубийства (ст. 110 УК РФ).

Убийство — умышленное причинение смерти другому человеку (ч. 1 ст. 105 УК РФ). Для того, чтобы лучше уяснить, что следует понимать под смертью, нужно определиться с такими понятиями, как «начало жизни» и «конец жизни». Начало жизни — считается полное изгнание или извлечение продукта зачатия из организма матери, вне зависимости от продолжения беременности, причем плод после такого отделения дышит или проявляет другие признаки жизни, такие, как сердцебиение, пульсация пуповины или произвольные движения мускулатуры, независимо от того, перерезана пуповина и отделилась ли плацента. (Приказ Минздрава РФ и Постановление Госкомитета РФ по статистике от 4.12.92 г. «О переходе на рекомендованные ВОЗ критерии живорождения» и разработанная на их основе Инструкция «Об определении критериев живорождения, мертворождения, перинатального периода»). Конец жизни — биологическая смерть, которая характеризуется констатацией необратимой гибели всего головного мозга. (Статья 9 Закона РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека» от 22.12.92 г.)

В этой связи в юридической практике возникает ряд спорных моментов:

— уничтожение плода до начала процесса родов не является убийством, однако, если роды уже начались, то лишение жизни ребенка является убийством;

— умышленное нанесение смертельных ранений человеку, находящемуся в состоянии клинической смерти, следует квалифицировать как убийство;

— нанесение смертельных ранений умершему человеку следует рассматривать как покушение на убийство.

Убийство должно характеризоваться, в первую очередь, насильственным характером смерти, виновным лишением жизни другого человека. Большинство юристов понимают под убийством, предусмотренное Особенной частью УК, виновное деяние, посягающее на жизнь другого человека и причиняющее ему смерть. (С.В.Бородин Квалификация преступлений против жизни. — М., 1977., с. 18).

Объективная сторона убийства— деяние в форме действия или бездействия (мать не кормит новорожденного), последствие (смерть другого человека) и причинная связь между ними. Убийство возможно и в форме психического воздействия на потерпевшего (например, причинение психической травмы лицу, страдающему сердечно-сосудистым заболеванием).

Субъективная сторона убийства характеризуется только умышленной виной. Умысел при убийстве может быть как прямым, так и косвенным. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27.01.1999 г. № 1, в п. 2 разъяснил, что покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по не зависящим от него обстоятельствам. В случае не конкретизированного умысла, ответственность наступает за фактически наступившие последствия.

Субъект убийства— физическое, вменяемое лицо, достигшее возраста 14 лет, за исключением убийств, предусмотренных ст.ст. 106-108 УК РФ (субъектом этих убийств является лицо, достигшее 16 лет).

Виды простого убийства (ч. 1 ст. 105 УК РФ):

1. Убийство из ревности (мнимая или действительная измена, отказ потерпевшего выйти замуж или жениться, отказ потерпевшего от сожительства). Ревность — мучительное сомнение в чьей-либо верности, любви, полной преданности, подозрение в привязанности, большей любви к кому-либо другому. (Словарь русского языка. т. IV, М., 1961. с. 609). Определяя данный мотив, необходимо в обязательном порядке исследовать причину возникновения ревности. Иными словами, необходимо учитывать предшествующее поведение потерпевшего. Причина возникновения ревности может влиять не только на меру наказания, но и на квалификацию действий субъекта. Например: если виновный застает в постели свою жену с чужим мужчиной и убивает его, то возможно эти действия следует квалифицировать по ст. 107 УК (убийство в состоянии аффекта).

2. Убийство из мести (на почве личных неприязненных отношений). Поводы для мести могут быть самые различные: аморальные поступки потерпевшего, которые вызывают неприязненные отношения и могут послужить причиной убийства; оскорбления нанесенные в ходе ссоры или драки. Например: убийство соседа за то, что он оскорбил жену виновного. Поводом для мести могут служить правомерные действия потерпевшего, направленные на то, чтобы защитить себя от посягательств со стороны виновного.

3. Убийство в драке или ссоре (обмен ударами, при отсутствии хулиганских побуждений). Драка или ссора при убийстве, сами по себе без учета конкретных обстоятельств дела, не являются решающими признаками для квалификации. Необходимо исключить, путем установления мотива убийства, отягчающие и смягчающие обстоятельства.

4. Убийство при неправомерных действиях потерпевшего (при отсутствии признаков аффекта или необходимой обороны).

5. Неправомерное применение оружия представителем власти.

6. Убийство при преждевременной обороне.

7. Убийство из сострадания (по просьбе потерпевшего).

8. Убийство из трусости.

9. Безмотивное убийство.

Убийства с отягчающими обстоятельствами.

Преступление с летальным исходом

При классификации злодеяний, заканчивающихся смертью жертвы, учитывается субъективный фактор. Проступок может быть умышленным и неосторожным. Поэтому разделяют убийства, намеренные и нет. В правовом поле проступки описываются так:

1. Убийство — намеренное и осознанное лишение жизни. За таковое деяние предусмотрены жесткие меры воздействия. Ранее в УК присутствовало положение о смертной казни, на которую ныне наложен мораторий.
2. Неосторожное лишение жизни характеризуется отсутствием первоначального намерения причинить такой ущерб пострадавшему. Таковое деяние все равно является виновным и подлежит наказанию.
3. Доведение до самоубийства — самый коварный из проступков. Таковым признается психологическое или физическое воздействие на жертву, в результате которого последняя накладывает на себя руки.

Внимание: в параграфах УК рассматриваются преступные деяния лиц, в чьи профессиональные обязанности входит спасение людей. К примеру, неоказание помощи больному или прерывание беременности (в некоторых случаях).

. Понятие убийства. Моменты начала и окончания жизни. Виды причинения смерти другому человеку: убийство, причинение смерти по неосторожности.

«Самым тяжким преступлением против личности является убийство, поскольку оно посягает на основное благо человека — жизнь. Поэтому убийство, за исключением привилегированных его видов, отнесено законом к особо тяжким преступлениям.

Под убийством следует понимать противоправное умышленное причинение смерти другому человеку. Не является убийством причинение смерти другому человеку, совершенное при отсутствии хотя бы одного из указанных признаков: противоправности либо умышленного отношения к содеянному и его последствиям. Не является убийством лишение жизни человеком самого себя, т.е. самоубийство.

Уголовный кодекс называет следующие виды убийства:

1) простое (ч. 1 ст. 105 УК);

2) квалифицированное, т.е. совершенное при наличии отягча­ющих обстоятельств, указанных в п. «а»—«н» ч. 2 ст. 105 УК;

3) привилегированное, т.е. совершенное при наличии смягчаю­щих обстоятельств, указанных в ст. 106—108 УК РФ.

Объектом всех названных преступлений является жизнь человека. Жизнь, в том числе жизнь человека, это одна из форм суще­ствования материи, закономерно возникающая при определенных условиях в процессе ее развития»2.

Начало жизни в законе прямо не определено, однако, косвенно можно выявить следующее: Момент начала жизни приобретает непосредственное уголовно-правовое значение при отграничении убийства от аборта. Жизнь ребенка охраняется уже в первые минуты после рождения (исходя из статьи 106). Среди юристов общепризнанно, что началом жизни человека является начало физиологических родов, т.е. момент, когда какая-либо часть тела ребенка показалась из утробы матери. Причинение смерти ребенку до этого момента не может квалифицироваться как убийство ребенка. Поэтому убийство беременной женщины (независимо от срока беременности) должно рассматриваться не как убийство двух лиц (п. “а” ч. 2 ст. 105 УК РФ), а как убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. “г” ч. 2 той же статьи).

Конец жизни определен в документах Минздрава, наиболее полно раскрывает данное явление Приказ 4 марта 2003 года, утвердивший инструкцию по определению критериев и порядка определения момента смерти человека, прекращения реанимационных мероприятий. Смерть человека наступает в результате гибели организма как целого. В процессе умирания выделяют стадии: агонию, клиническую смерть, смерть мозга и биологическую смерть.

• Агония характеризуется прогрессивным угасанием внешних признаков жизнедеятельности организма (сознания, кровообращения, дыхания, двигательной активности).
• При клинической смерти патологические изменения во всех органах и системах носят полностью обратимый характер.
• Смерть мозга проявляется развитием необратимых изменений в головном мозге, а в других органах и системах частично или полностью обратимых.
• Биологическая смерть выражается посмертными изменениями во всех органах и системах, которые носят постоянный, необратимый, трупный характер.

Следовательно, уголовно-правовые последствия наступают именно после смерти мозга – т.е. необратимого окончания жизни.

• Клиническая смерть – не является основанием для констатации смерти.

Причинение смерти по неосторожности, согласно УК 1996 г., не относится к числу убийств, в отличие от прежнего УК 1960 г. Это решение законодателя следует признать правильным: термин “убийство” предполагает умысел на лишение жизни. В случае же неосторожности лицо не желает причинить смерть другому человеку и, более того, рассчитывает на предотвращение такого тяжкого последствия (хотя расчет и оказывается легкомысленным, самонадеянным), либо даже не предвидит наступление смерти, хотя должно и могло это сделать. Общественная опасность такого преступления и личности виновного значительно ниже, чем в случаях умышленного лишения жизни.

Причинение смерти по неосторожности следует отличать от невиновного причинения смерти, когда лицо: а) не предвидело возможности наступления смерти потерпевшего от своих действий (бездействия) и по обстоятельствам дела не должно было и не могло их предвидеть; б) хотя и предвидело возможность причинения смерти, но не могло это предотвратить в силу несоответствия своих психофизических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам.

В части 2 ст. 109 УК впервые предусмотрены квалифицирующие признаки рассматриваемого преступления. Это причинение смерти по неосторожности: а) вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей; б) двум или более лицам.

В первом случае ответственность повышается, поскольку объектом преступления являются не только жизнь человека, но и общественные отношения в сфере выполнения лицом своих профессиональных обязанностей. По ч. 2 ст. 109 УК к ответственности могут быть привлечены медицинские работники, воспитатели детских учреждений и другие лица.

Убийство и его виды

В соответствии с ч. 1 ст. 105 УК РФ убийство – это умышленное причинение смерти другому человеку (ч. 1 ст. 105 УК России). Таким образом, причинение смерти по неосторожности УК России в отличие от советского уголовного законодательства не относит к убийству.

С объективной стороны все виды убийства выражаются в лишении потерпевшего жизни (материальный состав). Без наступления смерти человека это преступление не может признаваться оконченным. Между деянием и смертью потерпевшего должна быть установлена причинная связь. Это означает, что смерть в внутренней закономерностью должна вытекать из действий (бездействия) виновного, то есть быть необходимым, а не случайным их последствием

Так, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации признала необоснованным осуждение военнослужащих А. и В. за причинение смерти З., который скончался от острого малокровия, вызванного длительным и значительным кровотечением. Последнее возникло в результате избиения потерпевшего военнослужащими А. и И. и причиненного ими З. перелома костей носа с разрывом хряща. Однако смерть З. в конечном счете обусловлена не тяжестью травмы, а тяжким заболеванием крови (гемофилией), которым страдал потерпевший

Субъективная сторона убийства характеризуется умышленной виной (прямой либо косвенный умысел). Мотивы и цели действий виновного могут быть самыми разнообразными – от стремления пресечь посягательство в ситуации необходимой обороны до расправы с потерпевшим из-за ревности или при корыстных побуждениях. Конкретные мотивы, цели и эмоциональное состояние виновного учитываются при квалификации либо как обстоятельства смягчающие (ст. ст. 107, 108 УК России) или отягчающие (ч. 2 ст. 105 УК России) ответственность, либо не признаются ни теми, ни другими (ч. 1 ст. 105 УК России).

Все убийства подразделяются на три группы:

1) убийство без отягчающих обстоятельств (простое убийство) (ч. 1 ст. 105 УК России);

2) убийство при отягчающих обстоятельства (квалифицированное убийство) (ч. 2 ст. 105 УК России);

3) убийство при смягчающих обстоятельствах (привилегированное убийство) (ст.ст. 106, 107, 108 УК России).

Субъектом убийства без смягчающих обстоятельств (ст. 105 УК России) может быть лицо, достигшее 14-летнего возраста, за убийство при смягчающих обстоятельствах ответственность наступает с 16 лет.

По ч. 1 ст.105 УК России квалифицируется убийство, совершенное без квалифицирующих признаков, указанных в ч. 2 ст. 105 УК России, и без смягчающих обстоятельств, предусмотренных ст.ст. 106, 107 и 108 УК России (например, в ссоре или драке при отсутствии хулиганских побуждений, из ревности, по мотивам мести, зависти, неприязни, ненависти, возникшим на почве личных отношений)

К убийству при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105 УК России) закон относит умышленное причинение смерти другому человеку при наличии целого ряда обстоятельств, относящихся к объективным либо субъективным признакам убийства.

В законе указано тринадцать пунктов («а»-«м») ч. 2 ст. 105 УК России, определяющих виды квалифицированного убийства. Этот перечень исчерпывающий, поэтому органы предварительного следствия и суд не вправе дополнять его какими-либо иными обстоятельствами, относящимися к разряду отягчающих наказание.

Сотрудникам органов безопасности необходимо уделить особое внимание уяснению признаков составов убийств, предусмотренных пунктами «б», «д», «е» ч. 2 ст. 105 УК, которые наиболее сходны с преступлениями, борьба с которыми отнесена к ведению органов федеральной службы безопасности. Кроме того, для практики органов безопасности имеют значение и уголовно-правовые положения, регламентирующие ответственность за причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны и при задержании лица, совершившего преступление (ч. 1-2 ст. 108 УК России).

Убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. «б» ч. 2 ст. 105 УК России) представляет повышенную общественную опасность. Это деяние совершается с целью воспрепятствования правомерной деятельности потерпевшего по осуществлению служебной деятельности либо выполнению общественного долга, а также по мотивам мести за такую деятельность.

В соответствии с п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» под осуществлением служебной деятельности следует понимать действия лица, входящие в круг его обязанностей, вытекающих из трудового договора (контракта) с государственными, муниципальными, частными и иными зарегистрированными в установленном порядке предприятиями и организациями независимо от форм собственности, деятельность которых не противоречит действующему законодательству.

Оценка характера выполняемой служебной деятельности позволяет отграничить убийство, предусмотренное анализируемым пунктом ст. 105 УК России, от смежных составов, предусмотренных ст. 295, 277, 317 УК России. Отграничение следует проводить по объекту посягательства, который определяется в зависимости от характеристики личности потерпевшего. Потерпевшими по названным статьям являются не частные лица, а определенные представители государственной власти: по ст. 295 УК России – лица, осуществляющие правосудие или предварительное расследование, по ст. 277 УК России – государственный или общественный деятель, а по ст. 317 УК России – сотрудник правоохранительного органа

Выполнение общественного долга означает осуществление гражданином специально возложенных на него обязанностей либо совершение им добровольных действий в интересах общества (участие в борьбе с разведывательной деятельностью иностранных спецслужб, пресечение правонарушений, сообщение органам безопасности о готовящемся преступлении, выступление в качестве свидетеля).

Квалификация по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК России возможна при убийстве за общественно полезную деятельность как в течение определенного времени, так и при разовом выполнении гражданином служебных обязанностей или общественного долга.

Если поводом для убийства послужили незаконные действия потерпевшего (связанные, например, с превышением служебных полномочий), содеянное не может быть квалифицировано по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК России.

Потерпевшими по данному виду убийства являются две категории граждан:

а) лица, осуществляющие служебную деятельность или выполняющие общественный долг;

б) их близкие, к которым относятся близкие родственники (родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, дед, бабушка, внуки), супруг, а также иные лица, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений (например, жених, невеста, друзья и т.д.).

Кроме прямого или косвенного умысла субъективная сторона рассматриваемого преступления характеризуется целью – воспрепятствования правомерной деятельности потерпевшего либо выполнению общественного долга, либо мотивом мести за такую деятельность.

Убийство, совершенное с особой жестокостью (п. «д» ч. 2 ст. 105 УК России). В судебной практике понятие особой жестокости для целей применения п. «д» ч. 2 ст. 105 УК России связывается, во-первых, со способом убийства, во-вторых, с другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости[5]. В качестве таких примеров лишения жизни потерпевших в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» названы: пытки, истязание, глумление над жертвой, нанесение большого количества телесных повреждений, использование мучительно действующего яда, сожжение заживо, длительное лишение пищи, воды и т.д., а также совершение убийства в присутствии близких потерпевшему лиц, когда виновный сознавал, что своими действиями причиняет им особые страдания.

Таким образом, признаки особой жестокости делят на объективные и субъективные.К первым относятся: 1) множественность нанесения побоев и ранений потерпевшему; 2) длительный характер их нанесения; 3) последовательность причинения телесных повреждений. Субъективным признаком особой жестокости является умысел виновного лица (прямой или косвенный) на причинение мучений и страданий потерпевшему в процессе лишения его жизни. Однако установить такой умысел, как правило, возможно, только доказав вышеперечисленные объективные признаки.

Так, после ссоры с потерпевшим сержантом Л. рядовой И., проходящий военную службу по контракту, взял бутылку, зная, что в ней содержится легковоспламеняющаяся жидкость (не менее 400 мл), и полил различные участки тела Л., а также одеяло, которым он был укрыт. После этого рядовой И. поджег потерпевшего Л., вследствие чего он получил несовместимые с жизнью телесные повреждения, повлекшие его смерть. Действия рядового И. были квалифицированы гарнизонным военным судом по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК России как убийство, совершенное с особой жестокостью. В кассационной жалобе осужденный И. просил об изменении приговора. По мнению осужденного, в деле не содержится достаточных доказательств, подтверждающих наличие у него умысла именно на убийство потерпевшего Л. с особой жестокостью. Он не желал смерти потерпевшего и поэтому принял все необходимые меры к его спасению. Однако Военная коллегия Верховного Суда РФ оставила приговор гарнизонного военного суда без изменения, а кассационную жалобу – без удовлетворения, мотивируя свое решение следующим. Используя зажигалку в качестве источника открытого огня, рядовой И. действовал умышленно, с особой жестокостью, выразившейся в сожжении потерпевшего Л. заживо, причинении ему особых мучений и страданий. Данное обстоятельство рядовой И., безусловно, сознавал. В результате действий осужденного потерпевший, согласно выводам судебно-медицинского эксперта, получил термические ожоги кожи головы, шеи, туловища, верхних и нижних конечностей 3 – 4 степени площадью, составляющей 50% поверхности тела, образовавшиеся от воздействия высоких температур, пламени, сопровождавшиеся ожоговой болезнью. Зафиксированные на теле потерпевшего телесные повреждения отнесены к категории опасных для жизни и расценены как телесные повреждения, повлекшие тяжкий вред здоровью и смерть Л. Таким образом, характер действий осужденного, способ убийства Л., характер локализации телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего, свидетельствуют о наличии у рядового И. умысла на убийство с особой жестокостью [6] .

Убийство с особой жестокостью может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом. Поэтому не требуется, чтобы субъект желал именно такого способа убийства, хотя и это может иметь место, необходимо понимание виновным, что он лишает жизни человека с особой жестокостью. Для лица очевидно, что он при убийстве причиняет особые мучения, особые страдания потерпевшему.

Так, военнослужащий по призыву Х. в ходе возникшей ссоры ударил Н. в грудь, отчего тот упал. Затем Х. стал избивать его ногами, обутыми в зимние сапоги, нанося удары по различным частям тела: голове, шее, грудной клетке, животу. Он не прекращал свои действия и после вмешательства подошедшего старшего сержанта Г., пытавшегося его успокоить. Напротив, Х. обеими ногами прыгнул на грудь лежащему потерпевшему. От полученных телесных повреждений Н. скончался на месте происшествия. Из заключения эксперта усматривается, что на трупе было обнаружено не менее 16 тяжких телесных повреждений. Исходя из характера действий Х., причинившего Н. указанные телесные повреждения, суд признал его виновным в убийстве с особой жестокостью

Уничтожение трупа или его расчленение с целью сокрытия преступления само по себе не может быть основанием для квалификации убийства, как совершенное с особой жестокостью.

Убийство, совершенное общеопасным способом (п. «е» ч. 2 ст. 105 УК России). Под общеопасным способом понимается такое умышленное лишение жизни одного человека, которое заведомо для виновного представляет опасность не только для потерпевшего, но еще хотя бы для одного лица. Наиболее распространенными общеопасными способами убийства являются обвал, взрыв, поджог помещения, дома, в котором находятся кроме намеченной преступником жертвы другие лица, выстрелы в местах скопления людей, отравление воды и пищи в источниках, которыми пользуются как минимум двое людей квалификации убийства по этому признаку необходимо, чтобы, реализуя умысел на убийство определенного лица, виновный осознавал, что он применяет такой способ причинения смерти, который опасен для жизни нескольких посторонних людей. Прежде всего, это означает, что в процессе преступного посягательства используются специфические орудия и средства, создающие угрозу не только одному человеку, но другим людям, а также чреваты наступлением иных вредных последствий (использование взрывчатых, ядовитых, радиоактивных веществ, огнестрельного оружия, поджог). При этом умыслом виновного должно охватываться, что он посягает на жизнь потерпевшего именно общеопасным способом.

Следует отметить, что использование в процессе убийства источников повышенной опасности само по себе не может означать наличие рассматриваемого признака (например, использование взрывного устройства в безлюдном месте, выстрел из снайперской винтовки профессионально подготовленным лицом). Однако, беспорядочная стрельба в многолюдном месте с целью убийства конкретного человека безусловно свидетельствует об общеопасном способе.

Если при этом посторонним лицам умышленно причинены телесные повреждения различной тяжести, действия виновного надлежит дополнительно квалифицировать по ст. ст. 111 и 112 УК России, предусматривающим ответственность за умышленное причинение соответствующего вреда здоровью. Точно также по совокупности преступлений должна происходить квалификация при неосторожном причинении тяжкого или средней тяжести вреда здоровью другим лицам (дополнительно по ст. 118 УК России).

Если при совершении убийства общеопасным способом кроме смерти намеченной жертвы наступает смерть других лиц, причем отношение к их смерти имеет форму неосторожной вины, то деяние следует квалифицировать помимо п. «е» ч. 2 ст. 105 УК России и по ст. 109 УК России (причинение смерти по неосторожности).

Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108 УК России). По ч. 1 ст. 108 УК России квалифицируется лишь такое убийство, которое совершено при превышении пределов необходимой обороны. При нарушении иных условий правомерности акта необходимой обороны (например, своевременности, наличности, действительности посягательства и т.д.) действия лица, квалифицируются по ст. 105 УК России со ссылкой на п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК России.

Поэтому для определения признаков состава данного преступления следует обращаться к ст. 37 УК России о необходимой обороне как обстоятельстве, исключающем преступность деяния.

Превышением пределов необходимой обороны признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства.

Существует три основных разновидности явного (чрезмерного) несоответствия действий, совершенных в состоянии необходимой обороны, характеру и степени общественной опасности посягательства:

а) явное несоответствие важности защищаемого интереса (объекта) и того, чему причиняется вред. В первом случае для признания наличия превышения необходимой обороны требуется установление не просто неравноценности защищаемого объекта (интереса) и объекта (интереса), которому причиняется вред при необходимой обороне, а опять-таки неравноценности явной, т.е. чрезмерной;

б) явное несоответствие характеру и степени общественной опасности посягательства избранных лицом средств защиты. При установлении второй разновидности, следует учитывать не только соответствие или несоответствие средств защиты и нападения, но и характер опасности, угрожавшей обороняющемуся, его силы и возможности по отражению посягательства, а также все иные обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и защищавшегося (число посягавших и оборонявшихся, их возраст, физическое развитие, наличие оружия, место и время посягательства и т.д.);

в) явное несоответствие, выражающееся в несвоевременной необходимой обороне[9]. Вопрос о третьем варианте превышения пределов необходимой обороны (несвоевременная оборона) в теории уголовного права является дискуссионным. Спор возникает по поводу того, возможно ли превышение при любой несвоевременной обороне, т.е. как преждевременной, так и запоздалой, или только при последней. Судебная практика в настоящее время признает лишь второй вариант превышения при несвоевременной обороне.

Так, военнослужащий Г. был признан виновным и осужден за убийство при превышении пределов необходимой обороны Т. и убийство без отягчающих обстоятельств Ч. Военная коллегия Верховного Суда РФ квалифицировала оба убийства как совершенные при превышении пределов необходимой обороны, указав следующее. Как установлено по делу, после произведенного выстрела в нападавшего Т. второй выстрел в Ч., действовавшего совместно с Т., Г. произвел спустя всего несколько секунд после первого, и такой временной период препятствовал ему правильно определить момент прекращения нападения со стороны потерпевших. При этом суд не принял во внимание, что инициатором конфликта явился Ч., который позвал с собой Т., и они вдвоем преследовали Г. После произведенного выстрела в Т. в руках находившегося здесь же Ч. обороняющийся Г. увидел предмет и воспринял его как средство нападения. Поэтому Г. не смог дать оценку сложившейся ситуации и понять, прекратил Ч. свои действия или нет Кроме рассматриваемых трех вариантов превышения пределов необходимой обороны возможна еще одна ситуация, при которой действия лица, совершившего убийство, могут квалифицироваться по ч. 1 ст. 108 УК России, хотя в реальной действительности будет отсутствовать как само состояние необходимой обороны, так и ее превышение. Это касается квалификации причинения вреда в случаях так называемой мнимой обороны, когда отсутствует реальное общественно опасное посягательство и лицо лишь ошибочно предполагает наличие такого посягательства. «В тех случаях, когда обстановка происшествия давала основания полагать, что совершается реальное посягательство и лицо, применившее средства защиты, не сознавало и не могло сознавать ошибочность своего предположения, его действия следует рассматривать как совершенные в состоянии необходимой обороны. Если при этом лицо превысило пределы защиты, допускаемой в условиях соответствующего реального посягательства, оно подлежит ответственности как за превышение пределов необходимой обороны». Если в последнем случае мнимо обороняющийся причинит смерть другому лицу, содеянное и следует квалифицировать по ч. 1 ст. 108 УК России.

Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны, следует отграничивать от убийства в состоянии аффекта по следующим основаниям:

а) для убийства, совершенного в состоянии аффекта, характерно причинение смерти потерпевшему не с целью зашиты и, следовательно, не в состоянии необходимой обороны;

б) обязательным признаком убийства в состоянии аффекта является причинение смерти под влиянием внезапно возникшего сильного душевного волнения, тогда как для убийства при превышении пределов необходимой обороны данный признак необязателен.

Таким образом, если обороняющийся превысил пределы необходимой обороны в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, действия виновного следует квалифицировать по ч. 1 ст. 108 УК России.

С субъективной стороны убийство при превышении пределов необходимой обороны предполагает вину только в форме умысла (прямого или косвенного), что вытекает из сопоставления ч. 2 ст. 37 УК России и ч. 2 ст. 24 УК России. В качестве мотива такого преступления выступают побуждения защитить подвергаемые общественно опасному посягательству правоохраняемые интересы (личность, общество и государство).

Убийство, совершенное при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ч. 2 ст. 108 УК России). В соответствии с ч. 1 ст. 38 УК России не является преступлением причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений, если иными средствами задержать такое лицо не представляется возможным и при этом не было допущено превышение необходимых для этого мер.

Согласно же ч. 2 той же статьи УК России превышением мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, признается их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу без необходимости причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда.

Можно выделить три условия, при которых правомерное причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, совпадает с уголовно наказуемым превышением мер задержания:

а) вред может причиняться только лицу, совершившему преступление;

б) вред может причиняться только для доставления лица органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений;

в) причинение вреда должно быть вынужденной мерой, когда иными средствами задержать его не представляется возможным. Только при наличии этих условий можно считать причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, обстоятельством, исключающим преступность деяния.

В отличие от правомерного задержания вред, причиняемый лицу, явно не соответствует характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым преступления и обстоятельствам задержания, и лицу без необходимости причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред. Указанное соответствие или явное несоответствие определяется:

– путем сопоставления опасности преступления, совершенного преступником, и размера вреда, причиняемого задерживаемому;

– путем сопоставления избранных мер задержания обстоятельствам задержания (его обстановкой).

Субъектом данного преступления являются не только лица, которые по своей профессиональной деятельности осуществляют задержание преступников (например, сотрудники органов безопасности), но и любые другие лица, задерживающие лицо, совершившее преступление.

Субъективная сторона характеризуется только умышленной виной (в виде как прямого, так и косвенного умысла).